Принцессы Огненного мира - Страница 24

И в краткий миг слабости пожалела о том, что сумела сдержать рвущуюся из души при виде моего эльфа радость. Может быть… все сложилось бы иначе? Но как?

Непрошеные слезы притаились в уголках глаз.

Что страшнее – нынешнее чуточку дружелюбное равнодушие или возможное недоумение, которое заставило бы его отшатнуться и исчезнуть даже с горизонта моего существования? А других вариантов нет и не было никогда.

Но хватит предаваться жалости и унынию… хватит! Я – кронпринцесса, и гордость для меня – не пустой звук. Что было, то было, а что будет, никому не известно.

Капля счастья, капля боли, капля ненависти, капля уважения. Из них складывается любая жизнь. Капли превращаются в струйки, затем ручьи, реки, бурные потоки, причудливо смешиваясь и порождая нечто совершенно иное. Хотя, конечно, в ней, в настоящей жизни, гораздо больше граней и оттенков. Но то другие жизни и другие люди, а я… мой поток обмелел, ибо ушла ненависть, осталось в прошлом уважение, а счастье… где оно? Впереди?

Нет, я не несчастна, я лишь довольствуюсь тем, что имею. Этому меня научили хорошо.

Я живу, я люблю, я знаю, что тот, к кому жаждет обратиться мое мятежное сердце, рядом. Совсем близко, достаточно сделать несколько сотен шагов по тенистой тропе.

А что творится в его душе, мне неведомо. Да и стоит ли рваться туда, где тебя не ждут? В чужую душу? Где же счастье? Мы рядом, но вместе никогда не будем… хотя счастье не в взаимности, которая встречается редко, очень редко, особенно среди облеченных властью. Счастье в осознании собственного предназначения, в искреннем признании самому себе, что чувствуешь и ощущаешь, в ожидании, в надежде… в счастье любимого! Но… счастлив ли он? Потому что если счастлив он, то и я… спокойна. Большего не дано? Ну что же, последние годы меня научили довольствоваться малым. Но счастлив ли мой эльф? И этого не скажу точно, но вряд ли. Нечто странное, затаившееся в его душе, не дает мне покоя. Нечто, заставляющее его тщательно сдерживать проецируемые на окружающих эмоции, задумчиво прикрывать глаза и горько кривить губы. А мне остается лишь следить краем глаза за тем, как он, хмурясь, проходит мимо, и мечтать.

И наступит ли то благословенное время, когда боль потерь утихнет, освободив пепелища душ для нового посева?

Я не знаю.

Пусть так… но пока со мной оставалась только боль. До того дня, когда все изменилось, раз и навсегда.

(Из дневника Мажены)

Неторопливо шагая по тенистой тропе, я предавалась грустным мыслям о собственной судьбе и вспоминала последние события. Хотя о чем грустить? Я живу в прекрасном доме, окружена роскошью, на эльфийский, правда, манер, и бесконечной вереницей слуг в полном соответствии с новообретенным статусом Старшей дочери одного из Лесных Домов. До того было короткое, но мучительное путешествие и не менее мучительное, в ином роде, прощание с родными. Мать не плакала, положение не позволяло, но сухой, горячечный взгляд, брошенный на прощание, сказал мне очень многое. В этот миг я пожалела, что в последние годы мы отдалились друг от друга. А вот брат не стеснялся в проявлении чувств, и хотя на официальной церемонии ему удалось сохранить спокойствие, горе его было неподдельным. Отец же… он король, и ему тем более не пристало проявлять чувства. В нем были жалость, горечь, ярость, недовольство… и расчет, сопровождающий каждое действие облеченной властью персоны. Меня он, несомненно, любил, но это не помешало ему поступить, как велели победители. Так и надо, благо государства превыше всего… Я никого не виню, четко осознавая свой долг.

Иное дело, что разные люди воспринимают это по-разному. И благо государства у них прежде всего ассоциируется с собственным благополучием. Это не так. И часто приходится жертвовать… многим, и собой в том числе.

Нам нужен был мир. Любой ценой. А если ценой оказались принцессы… Что такого, нами всегда расплачивались. За помощь, за территории, за союзы.

Ненавижу лицемеров, предлагавших мне замужество!

Ненавижу за попытку отобрать у меня единственный шанс попасть к нелюдям!

Ненавижу жадных, глупых, рвущихся вверх любой ценой карьеристов. Наивно считавших, что я не хотела приносить себя в жертву. А я хотела… и поехала, и все вытерпела. Ради мига искренней радости, когда, обежав глазами поляну, где стояли встречающие меня эльфы, заметила его среди высокородных старейшин, приветствовавших меня на широкой светлой поляне.

И вот теперь меня терзала скука. Здесь, в лесу, у каждого обитателя было дело. Все, от мала до велика, принимали участие в восстановлении сожженного, разрушенного, растоптанного… и только я одна принуждена была маяться бездельем.

Или это не скука?

Скорее невозможность применить знания и умения, накопленные за последние несколько лет. Я хотела приносить пользу. Но кому? Кому здесь нужно целительское искусство высокородной врачевательницы? Никому! Здесь хватало более опытных и умелых магов. Но призвание тянуло и манило, не давая проводить время в бездеятельности и неге.

Я просыпалась рано утром от ноющей боли в спине, с трудом поднималась и, заварив в чайничке ароматные травы, смотрела в окно. Раньше это было широкое, в свинцовом переплете дворцовое, а теперь – одно из множества узких проемов, затянутых зеленой листвой. Мертвые каменные стены, от которых вечно тянуло холодом, сменились дышащим теплом и гладкими полами живых эльфийских домов. Большие и маленькие, они были разбросаны по лесу, казалось, совершенно случайным образом, то образуя поляны, то сливаясь с густыми зарослями берез, тополей, ясеней, дубов.